От издателей к читателям

Издательство "Пупкин и микроба" приветствует всех сюда пришедших.
Предлагаем вашему вниманию Выпуск 052 из серии "Библиограф - русские авторы."

Уважаемые мамзельки, мадамки и ихние мужики - вы пришли на офигительно полезный сайт про книжки. Книжки русских, советских и антисоветских поэтов, драматургов, писателей и всех кто таковым себя почему-то считал (пусть и с ошибками).
Здесь публикуются фрагменты ихних творений. Cсылки для бесплатного скачивания полных версий представленных книг располагаются в начале каждой главы

Глава 103. Зенкевич М. - Злотников Р.

В этой главе опубликовано

Зименков Вячеслав - Гувернантка И Губернатор

Пятнадцать лет назад в первом классе "Б" произошел взрыв. Жертв и разрушений зарегистрировано не было. Потому что взрыв был, во-первых, демографическим, а во-вторых, совсем небольшой по мощности.

Так, небольшая демографическая ручная гранатка. Дело в том, что в этом самом классе первого сентября на линейке по случаю начала нового учебного года оказался явный перебор белых бантиков, над торчащими макушками. Девять пар оттопыренных ушей просто затерялись среди двадцати двух ангельских личек с кукольными ресницами и гордо вздернутыми носиками.
И хотя бабушка Наташеньки Солохиной сказала, что во всем виновата дедовщина, процветающая в нашей армии, и будущие солдаты теперь наотрез отказываются появляться на свет, этим объяснением никто не удовлетворился. Потому как в других классах соотношение девочек и мальчиков не выходило за рамки официальной статистики.
А получилось все абсолютно случайно, по добровольному волеизъявлению родителей. Директор школы пошел на поводу мам и пап, в основном, конечно, первых, и организовал в специализированной немецкой школе один класс с английским языком.

Когда же подсчитали заявления, ужаснулись. Двадцать две девчонки и девять мальчишек! Роно потребовал раскидать детей равномернее.

Но на дворе стоял золотой век российской демократии и гласности, поэтому родители отстояли свой выбор и детьми кидаться не позволили, уравниловка не прошла. Так все и осталось на долгие школьные десять лет.
Учитель русского языка и литературы Верлен Васильевич, большой оригинал, прохаживаясь на уроке по классу, умилялся такому количеству косичек, к которым питал поэтическое пристрастие.
- Девоньки, невестушки! - восклицал он, хлопая себя по бокам, словно собираясь взлететь над современностью и унестись в допетровскую старину. - Расти коса до пояса! Вот она истинная красота, толстая и тяжелая...
Но как-то раз он вошел в седьмой "Б", прошелся рассеянно по рядам, но, произнеся привычное "невестушки", вдруг осекся и заорал на манер горьковского героя:
- Кобылы! Какую красоту сгубили! Без ножа зарезали! Кобылы!..
Зря он так убивался. Ведь, можно было утешиться известным изречением дворника Тихона из "Двенадцати стульев": "Кому и кобыла невеста!" А потом, стриженые семиклассницы из английского класса вдруг стали пользоваться в школе такой бешеной популярностью, причем у современной молодежи, а не у парубков с казаками, что разочарование отдельно взятого Верлена Васильевича можно было всерьез не принимать.
Нет, были в их классе и толстушки, и дурнушки, и "синие чулки", и "очки-велосипеды". Всякого было среди двадцати двух-то девчонок. Но вот эта дюжина! Правильнее бы сказать - чертова дюжина, хоть и было их двенадцать. Но какие это были чертовски хорошенькие девицы!

Потому и чертова дюжина...
Когда они шли по коридору, то обычный переменочный гвалт обрывался по мере их приближения и возрождался только далеко позади, когда они смешивались с толпой. Учитель физкультуры так волновался на их уроке, что свистел в секундомер и царапал в журнале свистком, а военрук, засмотревшись на кордебалетные ряды ног, торчащие из-под парт, однажды защемил себе руку затвором автомата.

Правда, вида не подал, терпел, как спартанский мальчик. Зато, заработал себе условный рефлекс и при виде женских коленок теперь испуганно хватался за палец.

Зенин Игорь - Посланники
Зенин Игорь - Синклит Новосибирска, Или Забытые Боги
Зенкевич Михаил - Мужицкий Сфинкс
Зенкевич Михаил - На Стрежень
Зенкевич Михаил - Под Мясной Багряницей
Зенкевич Михаил - Стихи
Зенкин Дмитрий - А Вы Случайно Не Спите
Зенькович Николай - Покушения И Инсценировки От Ленина До Ельцина
Зеркалов А - Письмо Главному Pедактору 'нового Миpа' С П Залыгину По Поводу Статьи В Сеpбиненко О Стpугацких

Глава 104. Знаменская А. - Зощенко М.

В этой главе опубликовано

Злотников Роман - Империя

Кратко: Оказывается, на свете кроме нас, смертных людей, есть еще и бессмертные. Они стареют, как и мы, но не умирают, а просто меняют свое обличье, становясь снова молодыми.
Таков глава «Фонда Рюрика» Дмитрий Иванович Ярославичев - по виду очень молодой человек. Его Фонд располагает немыслимо большими финансовыми средствами и притом использует их честно и бескорыстно во благо России - укрепляет армию, поддерживает учителей и врачей, создает огромный университет. ФСБ старательно собирает сведения о Фонде и его президенте, но, к своему удивлению, ничего плохого не обнаруживает.
Никто, кроме самих бессмертных разумеется, не знает, что Россия избрана стартовой площадкой для планируемого объединения человечества и создания всемирной Империи, дабы предстать перед космосом (имеются в виду не просто полеты по околоземным орбитам) единым, не разделенным на множество государств. С этой целью Россия прежде сама должна снова стать монархией.
ОТ АВТОРА
За написание этой книги меня побудила взяться одна идея. Однако прежде чем вас с ней ознакомить, хотелось бы сделать небольшое отступление.

Я придерживаюсь точки зрения, которая, в общем-то, с порога отвергается мэтрами так называемой «серьезной» литературы, а именно - что фантастика служит осмыслению окружающего мира и его взаимоотношений с духовным миром человека ничуть не меньше, а порой даже и в более значительной степени, чем «серьезная» литература. Просто, в отличие от этой литературы, занимающейся, если можно так выразиться, реальной действительностью, фантастика экстраполирует эти процессы на будущее, имея в виду, что это может стать реальностью, а может и не стать, исходя при этом из современных нам представлений о дальнейших путях развития технологий, социума и возможностей человека. То есть, говоря проще, Достоевский пишет, к чему можно прийти, задавшись вопросом: «Тварь я дрожащая или право имею» в русле рассуждений молодого петербуржца Раскольникова, а его современник Жюль Верн в поисках решения той же проблемы рассматривает, к чему повел бы подобный ход мыслей, попади сверхсовременная военная технология, например, технология постройки подводного корабля, в руки молодого, горячего, пусть и образованного, представителя порабощенного индийского народа.
Сегодня уже ясно, что подобная экстраполяция стала жизненной необходимостью. Недаром же этим занимаются целые институты и международные исследовательские центры. Но только фантастика может поставить вопросы, на которые нет однозначно достоверного, а возможен лишь статистически достоверный ответ, и вовлечь в процесс осмысления этих вопросов и поиска ответов на них огромные массы людей.
Размышляя обо всем вышесказанном, я заинтересовался, почему авторы, так или иначе касающиеся в своих произведениях темы освоения человечеством Галактики, в подавляющем большинстве совершенно четко и ясно дают понять, что на этом пути человечеству не миновать возрождения имперской формы правления. «Неужели, - подумал я, - все дело в том, что слова «граф», «дворянин», «Ваше Высочество», «сэр», «леди», «вассал», «честь аристократа», «офицер Его Высочества» и множество других, которые мы связываем с монархией, просто романтичны и ласкают слух? Или это все же пусть не всегда осознанная, но явно ощущаемая большинством людей, овладевших мастерством экстраполяции (без чего, по моему мнению, успешного писателя-фантаста просто не может быть), генеральная вероятность?»