Зиганшин Камиль - Горбун
Камиль Зиганшин
Горбун
В скиту долго обсуждали происшедшее с Корнеем, а особенно
обстоятельства его невероятного спасения.
-Диким тварям помогать дело богоугодное!
- Смотри-ка, птица, а и та с понятием! Добро помнит!
Братия справедливо полагала, что после столь сурового урока, их
непоседа, наконец, угомонится и прекратит свои рискованные вылазки.
Некоторое время парень, и впрямь, из скита не отлучался, исполнял работы по
хозяйству с особым усердием и рвением.
Но, как оказалось, благоразумия Корнею хватило не надолго. Его душа не
выносила однообразия. Неукротимый дух бродяги, живущий в нем, не так-то
просто было заглушить. Да и мечта взобраться на вершину хребта так и не
осуществилась. А теперь еще слова отца о странной дыре в берегу озера не
давали покоя. Остроконечные вершины, пуще прежнего, манили его.
Стояли сухие, ясные дни, но природа уже щедро рассыпала по склонам
отрогов свои самоцветы - яркие костры увядания, последний бал перед зимним
сном. В эти благодатные дни бабьего лета, упрямый Корней, отпросившись
погостить к деду, сызнова замыслил восхождение к вершинам.
К хижине деда-отшельника молодой скитник подходил в темноте. Из оконца
приветливо струился мягкий золотистый свет. И таким уютным и желанным
показался он. Сколько счастливых воспоминаний таилось там, за мутной пленкой
натянутой на крепкую раму. И сейчас в хижине, наверняка, топится печурка, а
дедушка читает любимые книги или пишет лекарские наставления.
Корней не ошибся. Все было именно так, как он предполагал. Дед
несказанно обрадовался приходу внука.
-Ты как чуял, только сегодня тебя вспоминал. Помощь нужна. В
"Травознаях" высмотрел травку одну и вроде бы в наших горах она должна
расти. Посмотри, вот она нарисована. Может сможешь отыскать ее?
Корней просто остолбенел от такой удачи. Идя к деду, он всю дорогу
думал, как найти уважительную причину для отлучки, а тут на тебе - дед сам
отправляет в горы.
И уже на второе утро, спозаранку, несмотря на то, что макушки Северного
хребта за ночь покрыл снег, отправился в путь.
Достигнув злополучного провала, он обошел озеро, и, вглядываясь в
неровные стены, действительно обнаружил на одной линии с часовней, зияющую
мраком дыру. Трава на берегу над ней была почему-то редкой и низкорослой. Но
как ни напрягал Корней зрение, так и не разглядел в глубине чела,
привидившейся отцу, лестницы. Понимая, что сейчас не время разбираться, он
начал подъем по крутому склону к далеким белоснежным пикам, плотно
скучившимся на головокружительной высоте. Последние жиденькие ели еще
несколько десятков саженей отважно карабкались вместе с ним по скалам, но,
вскорости, и они отстали. Дальше путь лежал по скалистым скатам, иссеченным
узкими трещинами. Корней поднимался медленно и осторожно, обходя опасные
участки, чтобы не сорваться в холодные расщелины и к вечеру достиг лишь
кромки снежной каймы.
Солнце, на несколько минут показавшись из-за узкой полосы туч,
незаметно потонуло алой каплей в ямке между белых вершин.
Пора было позаботиться о ночлеге, но сказочная красота заката отвлекла
путника. Он, завороженно созерцал, как вершины и склоны хребта заполыхали
насыщенными пурпурным и багряным цветами, плавно переходящими, с течением
времени, в темно-лиловый и фиолетовый. Небо, при этом, разгорелось
роскошным, медленно густеющим, зеленоватым свечением. Такого разнообразия
красок Корней никогда прежде не видел. Душа и сердце долго не могли
успокоиться от охватившего его восхищения перед этой неземной
