Зименков Вячеслав - Нетихий Терек 1
ЗИМЕНКОВ ВЯЧЕСЛАВ
НЕТИХИЙ ТЕРЕК
КНИГА ПЕРВАЯ.
Главы из романа Николая Иртенева
...Далекий вожделенный брег!
Туда б, сказав прости ущелью,
Подняться к вольной вышине!
Туда б, в заоблачную келью,
В соседство бога скрыться мне!..
А.С. Пушкин
Вступление. 1859 год.
Несмотря на то, что человек склонен к упрощению действительности, к округлению ее даже математически, он зачастую в этом ошибается. Например, жизнь телесная разделяется не на десятилетия, а на семилетия.
Это признают передовые физиологи современности - второй половины девятнадцатого века. Также и духовное взросление совершается внутри семилетнего периода. Детство, отрочество, юность...
Хотя, может, все это простые совпадения, глубоко застрявшие в человеческом сознании осколки древних числовых магий?
К моему величайшему удивлению, пробыв достаточное время на Кавказе, я обнаружил у чеченцев особое отношение к числам "семь" и "восемь". Мужчина, например, должен помнить семь поколений своих предков, а женщина - восемь. "Семерка" состоит исключительно из единиц, "восьмерка" - из равноправных пар. Поэтому, горцы первую относили к мужчинам, а вторую к женщинам.
В древности числа выкладывали камешками, откуда и пошло слово "калькуляция", то есть "счет". Символ, которым мы обозначаем число сегодня, прячет его от нас, нивелирует его таинственный смысл. В этой каменной стране так просто увидеть число в его истинном, открытом виде.
Старик раскладывает перед собой главное богатство этих мест - простые камешки. Он видит "семь" и "восемь", как они существуют в природе. "Это мужчина, - говорит он. - А это - женщина". Старейшина видит ущербность "мужского" числа и говорит: "Портится мужчина - пропадает семья, портится женщина - гибнет народ"...
Я опять приехал в станицу Новомытнинскую через семь лет. Сначала я лечился от ранения, потом получил отпуск. Потом лечился уже от не менее тяжелого ранения - сплина. Как известно, лучшее средство от хандры - путешествие.
Я добросовестно бродяжил по Кавказу, пока начальство не затребовало меня по службе. По пути к месту моего нового назначения, я сделал изрядный крюк, только чтобы побывать в местах моей молодости.
Чудак! Что хотел я там найти? Следы моих былых впечатлений? Ощутить опять удивительное ощущение ежеминутно раскрывающегося передо мной мира, как это чувствовалось в молодости?
И в правду, чудак!
Как говорится в народе, я искал вчерашний день. Как говорят философы, я хотел опять войти в ту же самую реку. В мутно-бурые воды Терека.
Даже если Терек был тем же самым, я уже был совершенно другим, преодолев четвертое семилетие своей жизни.
Уверен, что любой человек чувствует такие периоды как некие внутренние изменения, переходы через душевные водоразделы. Меняются не только вкусы и привычки, но и представления о жизни, ее смысле.
Что же удивительного, что месяц назад в Пятигорске я защищал в споре с князем Кутайсовым одно, а теперь думаю, что говорил совершеннейшие глупости? Ведь только зяблик всю жизнь поет одну и ту же песню.
Вот на этом семилетнем рубеже меня и потянуло в места моей первой молодости, где когда-то я получил младший чин офицера артиллерии, а месяц спустя первое легкое ранение на излете случайной чеченской пули.
Я приехал в станицу Новомытнинскую в полдень. Был тот самый прозрачный осенний день, когда воздух словно пахнет расколотым арбузом, а легкий ветер приносит дымный запах далеких горных аулов и степных кочевий. Было время сбора винограда, и я попал в у
